История "Клянусь" история клянусь жаля и джафар История любви джафара и история Джафар и Жали

Это был момент, который навсегда изменил жизни двух влюбленных людей. И, может, действительно, все должно было произойти именно так, в таком порядке, чтобы спустя каких-то пару дней после знакомства им захотелось провести всю оставшуюся жизнь вместе, ведь это была любовь, о которой потом с замиранием они обязательно расскажут правнукам и внукам. И Жаля сжала руку Джафара, и он счастливо улыбнулся и сказал:
-Ты готова? Потому что придется очень быстро и очень долго бежать.
Чтобы оказаться на небесах — сначала нужно хорошо побороться за свое счастье. И для Жали этот рывок, шаг, когда она доверила свою жизнь Джафару, словно она прошла через тернии прямо к звездам. И им, правда, тогда очень сильно повезло. Охранная служба престижного отеля никак не ожидала такого, поэтому пока он бежали к банкетному залу «Crystal», Джафар, сжимая руку своей любимой девушки, скрылся в коридорах для персонала.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ЧЕРНО-БЕЛЫЕ БАБОЧКИ.

Джафар и Жаля были даже сами удивлены, как им удалось быстро и почти беспрепятственно выйти из гостиницы через черный вход. Они оказались совершенно одни на безлюдных улицах Кемера, в то время, как Камран остался в ресторане, специально отпустив невесту с нищим. Спустя время, когда Джафар спросит его об этом, почему он отпустил их, Камран ответит, что не собирался унижать себя, убегая за «сбежавшей невестой», его месть, как и месть любого умного человека, должна была подаваться холодной, чтобы поглубже занести кинжал над своими врагами. И Камран ведь, действительно, считал их таковыми с того банкета.
После такого позора, он прошел к себе в комнату, снял костюм, разорвал на себе рубашку, сел на кресло и долго смотрел на звездной небо Кемера, продумывая каждую деталь своей будущей мести. Он представлял, как подставит Джафара, и как этот нищий босак будет гнить в тюрьме всю оставшуюся жизнь, он представлял, как возьмет Жалю к себе в наложницы, запрет ее в какой-нибудь комнате своего дома и будет бить ее, занимаясь с ней же любовью. О, да, Камран, казалось бы, обычный богатый парень, неправильно воспитанный, но все же неплохой, отличался своей жестокостью к людям, которые его предали. Он встал с кресла, подошел к балкону, который выходил на бассейны, и усмехнулся. Когда ты богат и у тебя есть связи — ты просто расставишь ловушки, на которые попадутся твои враги.
В комнату бесшумно зашел Гусейн, верный пес Камрана, и тот по-барски шлепнул его плечу.
-Необходимо найти всю информацию об этом мальчишке.
-Уже известно, его зовут Джафар, он — местный, чистильщик бассейнов. Живет с дядей.
Камран опять усмехнулся.
-Посмотрим, как она будет жить теперь без всех этих денег, эта шлюха!
Гусейн выдержанно кивнул, но по его глазам было видно, что вся эта ситуация его страшно забавляла: когда еще может быть такое, что его господин, Камран, попадет в такую нелепую ситуацию.
-Что будем делать? - обеспокоено и как-то совсем растерянно спросил Камран у своего помощника.
-Подставлять. Это нам удается делать лучше всех.
Люди, у которых есть деньги и связи, не всегда бывают самыми честными и лучшими людьми.
-А что делать с девчонкой? - Гусейн сузил глаза.
-Она прибежит сама, будет просить на коленях, чтобы я сжалился над этим ублюдком. Я хочу унизить ее, как она это сделала со мной, - Камран снова посмотрел на звездное небо и прошептал: - Она уже потеряла свою честь, честь своей семьи.. Я не вернусь в Баку без нее, что я должен буду отвечать, когда будут спрашивать, а где твоя невеста, Камран?
-Наверное, уже какие-то сплетни дошли.
-Скажем, что это было постановочное шоу перед свадьбой, будто, ее украли, а он должен был найти. Люди — наивные, они поверят в большую и светлую любовь, нежели в реальность. Таков мой план.

То, что чувствовал Камран до сих пор так и осталось загадкой для всех. Казалось бы, сильный, мужественный мужчина, у которого вместо сердца — камень, не способный на сочувствие и понимание, но, с другой стороны, всепрощающий жених, готовый снова и снова бороться за любовь Жали, снова и снова готов драться за нее, за обладание ее тела и души, разве после всего этого, он еще оставался черствым!?
Камран был единственным ребенком, единственным сыном у своих родителей, он всегда воспитывался в роскоши и любви, никогда не знал отказа, и любимой его игрой были игры с людьми. Еще будучи школьником он научился манипулировать своими любимыми марионетками: как-то раз в их престижной частной школе, какой-то мальчишка, не так посмотревший на Камрана, тут же был застукан списывающий контрольную работу и был даже отчислен из школы за какие-то другие мелкие провинности, которые странным образом всплыли наружу. Теперь у Камрана были связи покрепче, ум изворотливее, осталось только развесить нити и подцепить на них его куколок, чтобы в нужный момент загнать в свои сети — Джафара и Жалю.
-Наркотики? Оружие? Деньги? - Гусейн заинтересовано вытянул голову.
-Какой самый большой срок уголовной ответственности в Турции?
Даже самые отвязные злодеи умеют сожалеть о содеянном, но только не такие, как Камран. Он был готов биться за свою честь и честь своей семьи любыми путями, он был готов поставить на карту все, лишь бы в итоге получить то, что действительно он хотел – это унижение Жали, услышать ее нежный голос, умоляющий спасти Джафара, и увидеть этого нищего оборванца, запертого в решетке, где ему и было место.
Камран вернулся в свое кресло, откинулся назад поудобнее, повернулся к Гусейну, покорно выжидающего решения, и отмахнулся рукой.
-Мне нужно двадцать лет за хранения наркотиков и за мошенничество. Подкинь этим ребяткам порошка и деньжат, пусть радуются.
Гусейн покорно кивнул. Старый верный пес, надежный слуга Камрана, со своим глубоким шрамом на лице, манерами уголовника и повадками настоящего хищника, он не вызывал ничего, кроме, как отвращения. Ради прибыли, он был готов на все, и если бы он мог, Гусейн бы давно продал бы свою мать, но только его старушку никто не собирался покупать.
-Камран, мы находим в Турции, здесь, к сожалению, будет немного сложнее – нужны надежные связи, много денег.
-Насчет денег не переживай! – Камран взорвался, он стал орать во весь свой голос, не вставая с кресла. – Я ненавижу эту тварь!! Я ненавижу эту шлюху!!
Гусейн молчаливо слушал Камрана, который просто больше не мог сдерживать себя, наслаждаясь своим криком, он все больше и больше оскорблял Жалю и Джафара. Все больше и больше лил на них грязь, но согласитесь, бедного влюбленного, избалованного мальчишку тоже можно было понять – сейчас вся его гордость, честь были по ударом, и он должен был бороться. Кто бы не стал этого делать, тем более, зная, что он может выиграть!?

***
Джафар, не выпуская из своей руки руку Жали, все еще не верил в то, что, наконец, они оказались вдвоем. Он даже в своих самых сокровенных мечтах не мог и подумать об этом. Не мог и представить, что сможет безнаказанно обнимать девушку совершенно из другого мира, а теперь они были словно отражения друг друга. Вдвоем.
Джафар повел Жалю сразу же на тот каменистый пляж, что находился недалеко от их гостиницы. Лунный свет освещал воду и слышались крики пьяных русских туристов где-то очень далеко, но это их не волновало. Они сели прям так на мокрые камни и тихие волны ночного моря щекотали их пятки. Жаля смешно морщила носик, подбирая подол своего вечернего платья, и улыбалась. Она была такой счастливой.
-Почему ты решил прийти за мной?
-Разве у меня был выбор?
-Почему ты не сдался?
-Разве я мог себе позволить отдать тебя?
Жаля прижалась к Джафару, ощущая, что и он тоже был счастлив, как никогда. Стопроцентное взаимное чувство, которое возникло между этими двумя, теперь никогда и ни за что не разрушиться. И им двоим было безумно страшно, как и всем, кто проходил через это, им было страшно остаться друг без друга, ведь смысла тогда жить дальше не было никакого.
-Почему ты решилась уйти со мной? – вот он – главный вопрос.
-Потому что я посмотрела на тех людей, ради которых решила остаться там, и не увидела в их глазах ничего, кроме презрения ко мне... – она улыбнулась слегка грустно. – Весь мой мир рушится на моих глазах, все мои песочные замки только что смыло волной, и я осталась одна.
-Ты не одна, - Джафар нахмурил брови. – У тебя есть я.
Жаля улыбнулась. Это было так непривычно осознавать, что твоя вселенная больше и вовсе не твоя, а она – его, полностью его, и теперь мир Жали крутился вокруг этого веселого нищего парня с огнедышащим драконом на руке.
-Я хочу такую же татуировку, как у тебя, - Жаля вдруг встала и протянула руку Джафару. – Я хочу тоже татуировку на своем теле.
-Что? Ты с ума сошла! – Джафар тоже поднялся. – Это же не по Исламу.
-Я – грешница, - ответила она. – Мне уже ни за что не попасть в Рай, так я буду с тобой гореть в Аду за такую же отметину на своем теле.
Джафар немного отступил на шаг от откровенности этой миниатюрной девчонки. Сейчас она казалась ему такой воинственной, но в то же время такой хрупкой и ранимой, словно, требующей защиты.
-Когда я буду умирать, я буду смотреть на эту татуировку...
-И думать, какой ужас, какая дряблая кожа, - Джафар рассмеялся. – Ты умрешь очень старой, Жаля. Поверь мне. Я знаю, что ты проживешь долгую и счастливую жизнь, и умрешь очень старой, воспитаешь целую кучу внуков, одного из них обязательно будут звать, как и твоего мужа – Джафаром.
Теперь уже Жаля не могла сдержать улыбку, она подошла к юноше, крепко обняла его и сказал про себя: «Спасибо, Аллах, это был твой самый лучший подарок».

Те мгновения никогда не уйдут из их жизней, навсегда, все останется в памяти сердец. То счастье, которое они испытывали, обнявшись, было особенным. Впереди у них было бескрайнее будущее, и как любые влюбленные, Джафар и Жаля верили в одно единственное, чего бы им хотелось, что никто больше не сможет разлучить их. Впереди у них были мечты, выстроенные на расшатывающемся зыбучем песке, которые рухнули в одно мгновение... Но ведь сейчас не об этом, сейчас о счастье, которым упивались обычный турецкий юноша и девушка, у которой, наконец, выросли крылья прямо за спиной.
-С тобой я другая, - проговорила она ему в затылок, вдыхая аромат его тела.
Джафар взял за руку Жалю и повел ее через весь Кемер, через шумные, торговые улицы, заполненные продавцами и блестящими витринами, через тихие улочки, скрывшиеся в темноте ночи, он вел ее, пока не остановился возле разбитой вывески с еле мигающими буквами: «Tatoo salon». Джафар открыл скрипучую дверь и тут же раздался легкий звонок маленького колокольчика, висевшего у входа. Жаля вздрогнула, и в комнату, в которой они оказались, вошел Акшин, немного шатаясь.
-Джафар? Ты снова тут!? А кто эта красавица!? – Акшин вопросительно посмотрел на своего друга, и тот кивнул, давая знак.
-Жаля, знакомься, это Акшин. Акшин, это Жаля. Моя невеста.
Казалось бы, это были обычные слова, которым никто бы больше не предал значения, если бы только они не значили так много для нее. Она взглянула на Джафара снизу вверх, а в ее блестящих глаза появились первые намеки на слезы, но она не стала плакать, Жаля улыбнулась, сильнее сжав его руку в своей, и ей подумалось, что все, что было с ней в прошлой жизни, будто, происходило и вовсе не с ней.
Акшин доброжелательно достал домашние турецкие сладости и дал их Жале, пригрозив, что она должна все их съесть, а в небольшие стаканы для чая он разлил вино, которое хитрый друг Джафара прятал все время где-то в шкафу своего тату-салона. Он встал и поднял тост за любовь, которая никогда не умрет, а затем серьезно посмотрев в глаза своего лучшего друга, Акшин сказал:
-Смотри, Жаля, что ты сделала с моим другом!? Я и не мог представить, что когда-нибудь увижу его с таким взглядом сумасшедшего. Он, будто, в два раза повзрослел после того, как встретился с тобой, и я горжусь им, правда, горжусь, потому что среди всей этой мишуры, он сумел найти ту, которая блестит и без всего этого.
-Спасибо, Акшин, - Жаля кивнула. – Спасибо, что ты был верным другом Джафару, а теперь и стал моим.
Кто же знал, что возможно это были их последние счастливые деньки.
-Брат, - Джафар сузил взгляд. – Помнишь, когда ты рисовал мне дракона, ты взял с меня клятву, что когда Явуз будет бить меня, чтобы я ни за что не сознался в том, что это ты делал! Он бил меня очень сильно тогда, - Джафар усмехнулся.
-А чему ты клонишь?
-Сделаешь, мне одолжение, Жаля хочет себе татуировку, нарисуешь небольшое рисунок?
Акшин перевел взгляд с Джафара на девушку, и Жаля вся вытянулась и быстро-быстро закивала головой.
-Я хочу черно-белых бабочек на затылке, разлетающихся в разные стороны... – она была свободной, она чувствовала это внутри себя, и ей хотелось запечатлеть это навсегда.

ГЛАВА ДВЕННАДЦАТАЯ. ПОСЛЕДНИЙ РАССВЕТ В КЕМЕРЕ.

Тату-салон заполнился музыкой, рвущейся из колонок возле огромного стационарного компьютера, это были скорее рок-композиции, с тяжелыми басами, и Джафар, сидящей на раскладном кресле, возле входа, курил сигарету, наблюдая за ночным звездным небом, раскинутым прямо над ним. Ему казалось, что он был там один, наедине со всем миром, и он был такой спокойным, каким давно не был. Он вспомнил, как умирая от тяжелой болезни, его мама держала за руку и твердила, что теперь самое страшное позади, и что он обязательно будет очень счастливым. Самым счастливым из всех живущих людей. А Джафар смотрел на звездное небо, мечтая взять за руку Жалю, и оказаться в космосе, где не было бы всех этих условностей, разделительных черт между богатыми и бедными, где не было бы проблем, где можно было бы только любить.
Он слышал, как в тату-салоне, Акшин кропотливо рисует бабочек на тонких плечах Жали, как она терпеливо всхлипывает, кусая свои губы до крови. Джафар встал со своего места, последний раз взглянув на миллиарды рассыпанных бриллиантов по всему ночному небосклону, и зашел внутрь. Жаля сморщила лицо, в то время, как его друг Акшин сузил глаза, сжимая в руке небольшую машинку с тончайшей иглой. «Уфф», - в очередной раз простонала Жаля, и Джафар налил остатки вина в стакан и подал ей.
-Выпей. Должно полегчать.
Она послушна взяла алкоголь и разом заглотнула все, что было в стакане, так быстро, что Акшин даже присвистнул, а Джафар удивленно смотрел на Жалю.
-Неужели ты думаешь, что девушки из высшего общества не пьют? - она постаралась улыбнуться, все еще чувствуя острой боль от прикосновения иглы с ее кожей.
Джафар сел перед ней на корточки, взял ее за руку и держал все время, пока Акшин старательно творил на затылке Жали.
-Ну вот и все, - через какое-то время друг довольно произнес. - Посмотри.
Жаля поспешно соскочила с кушетки и подбежала к зеркалу, повернувшись спиной, она еле смогла увидеть трех разлетающихся черно-белых бабочек. Она улыбалась, разглядывая творение Акшина, и Джафар подошел к ней со спины и, нагнувшись, аккуратно подул на татуировку, и на секунду, словно, по волшебству, им троим показалось, что эти выбитые черно-белые бабочки, правда, взмахнули своими крыльями и стали разлетаться. Жаля задержала дыхание, а потом вопросительно посмотрела в глаза Джафара, и он тоже кивнул. Так бывает только в сказках, в которой так неожиданно оказались они, когда еще чуть-чуть и все мечты сбудутся.
-Они летят, - рассмеялся Акшин громче всех. - Вы видели!? Вы видели!?
-Думаю, это алкоголь, - ответил Джафар, все еще не веря своим глазам.
В тот самый момент Жаля нахмурила свой аккуратный носик и ответила:
-Я думаю, это был знак, что теперь нам ничего не угрожает.
Тогда еще никто и не мог предположить, какая участь ждет их впереди. Ни Акшин, довольно разглядывающий свою работу, ни улыбающаяся Жаля, смотрящая на себя в зеркало, ни Джафар, который думал, что все позади. Они просто представить себе не могли, как многое им предстоит пройти.
-Так-с, - Акшин нагнулся за бутылкой и, обнаружив, что она пустая, серьезно надулся. - Я схожу за новой. Это нужно отпраздновать. Я не каждый день набиваю невесте своего лучшего друга!

Акшин торопливо вышел из салона, оставив двух влюбленных совершенно одних. Он решил не идти далеко за алкоголем, а свернул к первому попавшемуся разваливающемуся магазину, взял две бутылки, пачку сигарет и собирался уже уходить, когда вдруг увидел, что Натали, возникшая, будто, из ниоткуда, пристально смотрела на него.
-Салам, Акшин, что уже позабыл свою подругу?
-Натали! - наверное, по лицу парня можно было прочесть, что он никак не ожидал этой встречи, и поэтому даже немного отступился назад. - Как ты?
Она проигнорировала его вопрос и сразу же задал свой:
-Ты не знаешь, где Джафар? Моего отца сегодня держат в гостинице и мучают расспросами о нем и о той шлюхе, с которой он сбежал!?
Ашин замотал головой, мол, нет, откуда мне знать, где Акшин, но Натали приблизилась к нему так близко и слегка дернула носиком. Не смотря на то, что она отчаянно верила, что Джафар любил ее, Натали была далеко не глупой девушкой, развести ее было нелегко, вот и в тот раз, вдруг почувствовав страх от Акшина, она уже наверняка знала, что лучший друг должен был знать, где мог быть Джафар.
-Его дядя Явуз уже вызван в гостиницу этими людьми, так что тебе лучше не врать мне, Акшин.
-Правда, не знаю, - он снова отрицательно покачал головой, подумав: «Ну отстань же от меня».
-А кто сейчас у тебя салоне? - это вопрос выбил из колеи Акшина, и он вдруг растерялся, не зная, что ответить. В принципе, он бы смог соврать, неужели у него не было друзей, помимо Джафара, но его медлительность сильно подвела.
Натали выскочила из магазина и сразу же направилась в салон-тату, Акшин сказал сзади нее, крича ей в след:
-Глупостей не делай!
-Я покажу этому петуху, что бывает с предателями! Еще недавно он был моим!
Натали в несколько минут преодолела расстояние и, открыв дверь с ноги, сразу же зашла в салон. Джафар и Жаля сидели на кушетке, и как любые другие влюбленные, они целовались. Увидев эту картину, Наталия подскочила к ним и взяла девушку за волосы, оттянув ее голову в сторону.
-Шлюха!
Джафар соскочил с кушетки и схватил за руки безумную Натали, кричащую на весь район, заливающуюся слезами она материлась, била его, но никак не успокаивалась. Жаля сидела почти не двигавшись, она серьезно испугалась этой ненормальной.
-Как ты мог!? - Натали отодвинулась от Джафара. - Как ты мог, еще недавно ты был моим! Понимаешь!? А теперь ты — неблагодарная мразь, мой отец.. Понимаешь!? Мой отец дал тебе работу!! - Натали задыхалась от эмоций, накрывших ее с головой. - Мой отец...
-Успокойся, - повторял Джафар ей на ухо. - Прошу, Натали, успокойся.. - но слова совершенно не действовали на девушку, она все больше и больше заводилась, кричала все громче и громче, что даже Акшин закрыл уши, закатывая глаза.

Жаля спустилась с кушетки на пол, подбежала к ней и с размаху дала ей пощечину.
-Ты успокоилась!?
Акшин громко хихикнул, а Джафар злобно метнул взгляд на него.
-Ты — шлюха! Все в отели только и говорили про то, как ты ходила к своему жениху в номер, а еще к нему ходили другие проститутки, такие же, как и ты.
Жаля снова дала ей еще одну пощечину, ничего не ответив. Джафар даже немного удивился этой воинственности, появившейся в глазах его любимой.
-Натали, успокойся. Я не буду с тобой, я тебя не люблю... - девушка, которая все еще билась в истерике в его руках, вдруг поддалась вся вперед и обмякла, она подняла взгляд свой на него и попросила повторить еще раз то, что он сказал. - Прости, я люблю Жалю. Я буду с ней.
Натали со всей силой оттолкнула Джафара от себя и прокричала: «Да, будь ты проклят!». Она расплакалась, как маленькая, обиженная девочка, и выбежала из салона, не заметив, как Акшин, смягчившись в лице, вдруг захотел поддержать ее.
Жаля, Джафар и Акшин стояли, никуда не двигались, ощущая внутри себя какую-то вину за происходящее, а потом постепенно стали шептаться, пытаясь забыть произошедшее. Но не будем забывать тех слов, которые Натали крикнула на прощание Джафару, девушки в гневе бывают не слишком любезны.
Может, ближе к рассвету, Джафар взял любимую девушку за руку и повел к себе домой. Он шел по ночному Кемеру, по длинным извилистым улочкам, окруженными потухшими магазинами, темными деревьями, под звездным небом, он шел, а огромная белоснежная луна, висевшая на южном небе, освещала ему путь, и первые солнечные лучи с востока нежно касались загорелого тела Джафара, а западные ветер убаюкивал его возлюбленную, еле идущую следом за ним. Он был похож на какого-то война из племени Майя, с четко-очерченными чертами лица, смелый и храбрый, и за эту ночь этот восемнадцатилетний мальчик вдруг превратился в мужчину, у которого появилась его собственная семья — тоненькая Жаля, прячущая за ним.
-Нам еще долго? - она немного устала идти, и тогда Джафар поднял ее на свои руки и стал нести.
-Нам с тобой обещали вечность, - ответил он, улыбаясь.
Джафар не думал о том, что скажет его дядя Явуз — он знал, что тот примет его и Жалю, ведь не раз старик говорил, что готов жизнью пожертвовать лишь бы племянник был счастлив.
-Ничего, что мы поздно пришли?
-Это теперь и твой дом, - Джафар открыл ветхую калитку, ведущую прям к небольшой хижине дяди Явуза, а в окне горел свет. - Странно, он еще не спит.
Жаля перешагнула и прошептала:
-Хорошо, что не спит, значит, мы его не разбудим.
Джафар посмотрел на нее и увидел, как в эту же ночь, когда он вдруг превратился из мальчишки в мужчину, его возлюбленная сильно помолодела, будто, огромная гора, свалившаяся на ее плечи, куда-то исчезла. Жаля снова была семнадцатилетней беспечной девчонкой, которая за раз забыла все, что было, и теперь была просто частью Джафара.
-Джафар, это ты!? - на крыльцо хижины вышел старик, он сильно щурил глаза, пытаясь разглядеть, как приближается к его дому.

-Да, дядя Явуз, это я. Я не один, - ответил Джафар, выходя на свет, исходящий из приоткрытой входной двери. - Это моя невеста — Жаля, - из-за спины юноши вышла девушка дивной красоты, она улыбнулась старику и доброжелательно произнесла.
-Ассаламу Алейкум, Явуз-бей.
Старик недоверчиво посмотрел на Жалю, и та, не открываясь от его глаз, сделала шаг ближе, словно, показывая свои добрые намерения. Наконец, Явуз смог разглядеть ее. Потом расплылся в улыбке, показывая девушке, свой беззубый рот, и, раскрыв объятия, произнес: «Добро пожаловать в нашу семью!». Жаля, только что потерявшая свою, была так тронута этими словами, она тут же бросила обнимать Явуза, сдерживая слезы.
-Джафар, сынок, зайдите в дом. Меня сегодня вызывали из службы охраны отеля какие-то люди и допрашивали о вас. Сейчас-сейчас все расскажу.
Они зашли в ветхое жилье старика, и дядя Явуз расположившись за столом, быстро усадил Жалю напротив себя. Он смешно суетился по дому, доставая со шкафом какие-то фрукты, овощи, сладости, покрытые пудрой, миндаль, чернослив в шоколаде, а Жаля, подскочив помогать ему, тут же была усажена на место.
-Я так молился, чтобы у него была достойная девушка. Джафар? Джафар? Посмотри на чердаке бутылку вина. Я спрятал одно вино пару лет назад, а теперь появился момент распить его.
Джафар разом подскочил к небольшой лестнице, ведущей куда-то наверх и тут же забрался в темную каморку с приглушенным светом. Он слышал, как внизу раздавался громогласный голос дяди, и как Явуз весело рассказывал Жале какие-то старые воспоминания из своей жизни, и та хохотала, совершенно не стесняясь старика. Джафар стал перекладывать какие-то пустые бутылки, усмехнувшись, его дядя Явуз, не смотря на то, что был глубоко-религиозным человеком, любил пригубить алкоголь, и теперь на небольшом чердаке уже собралось около полусотни пустых бутылок. Джафар недовольно переставлял раз за разом, снова и снова эти бутылки, как вдруг увидел, что в самом дальнем углу лежит какой-то сверток, спрятанный под старым одеялом старика. Юноша протянул руку, пытаясь достать этот сверток из угла, но ему это плохо удалось, тогда Джафар, поглубже залез внутрь чердака и, взяв черный квадратный пакет, с каким-то мягким и рассыпчатым содержимым внутри, он увидел, что за ним лежала стопка перевязанных долларов, совершенно новеньких, будто, только, что из банка.
-Дядя? - Джафар, не слезая с чердака крикнул старику, но тот был так увлечен беседой, что даже не обратил внимание, что племянник его зовет.
Юноша, все еще не понимая, что это за вдруг обнаруженный пакет и деньги, где было, может, около пяти тысяч долларов, спустился вниз и положил найденное перед Явузом на стол. Глаза Жали округлились, увидев пачку денег, Явуз сразу же задал вопрос:
-Что это, Джафар?
-Мне это следует спросить у тебя, я обнаружил это на чердаке. В самой глубине. Откуда такие деньги!? И что в этом мешке!?
-Клянусь Аллахом, я не знаю, - старик сразу же схватился за сердце, и Жаля взволнованно вскочила с места.
-Может, вызвать скорую?
-Нет, нет, дочка, все в порядке. Просто такие деньги большие! У нас с роду-то не было их.

Джафар достал небольшой складной ножик из своих брюк и сделал надрез в черном пакете, и от туда посыпалась белоснежная мука, поднимая облако пыли. Жаля, не отрываясь, смотрела на это и потом вдруг приблизила лицо к облаку и, засмеявшись, почти на выдохе сказала: «Волшебство».
Дядя Явуз, старик, который никогда в жизни-то не видел ничего подобного, тоже с каким-то неимоверным желанием захотел приблизиться к белому облаку, возникшему вокруг черного пакета, но Джафар мягко отодвинул его и Жалю подальше, и сказал: «Наверное, это наркотики».
-Вай, что за стыд!? - старик даже не выдержал и подскочил на месте, раскрыв руки. - Откуда это в моем дома!?
Тут не нужно было быть великом Шерлоком Холмосм, чтобы догадаться, кто это мог сделать, в то время, пока служба безопасности лучшей гостиницы Турции допрашивала дядю Явуза, права рука Камрана — Гусейн проник в хижину и подложил эти вещи им в дом, только вот он не учел одного — любивший пригубить вина по любому случаю, Явуз отправит Джафара искать лишнюю бутылку именно на чердак.
И не смотря на то, что ответ на подставу был вполне очевидным, Джафар и Жаля гнали от себя подальше эти мысли, ведь это означало лишь одно — их любовь, и так разрушающая, теперь еще направлена вредить им.
-Что теперь делать? - Джафар был совсем растерянным, а Явуз вдруг прознес:
-Вам надо уехать.
-Как это уехать!? Куда!? - юноша, не отрываясь, смотрел на старика, и тот снова покачал головой:
-Ты что не понимаешь!? Да, видно же, что это подстава чистой воды, что тут еще думать!?
Джафар схватился за голову и стал нервно ходить по всей квартире, он достал сигарету и закурил прям при дяде, хотя до этого ничего ничего подобного себе не позволял. Жаля же, до это молчавшая, вдруг встала, подошла к Джафара и сказала:
-Я думаю, что нам надо уехать. Это дело рук Камрана, ты просто не знаешь, а что он способен.. В этот раз нам повезло — удалось найти пакет, а в следующий раз они как-нибудь по-другому нас подставят.
Джафар уставше так закатил глаза и снова спросил:
-Куда? Все, что у меня есть — это выигранный мотоцикл, стоящей у дома Акшина. И все. Ни копейки больше.
Жаля кивнула головой в сторону пачки денег, будто, говоря, а это мы возьмем с собой.
-Нужно быстрее действовать, - дядя Явуз открыл шкаф, достал большой пакет и стал туда кидать вещи Джафара. - Вам надо уехать.
-Я никуда не пойду, - юноша покачал головой. - Я не хочу.
-Джафар, - дядя недовольно нахмурил лоб. - Ты что не видишь, с кем ты связался? Серьезные люди при деньгах, как только они найдут вас, они сделают все, чтобы разлучить.
-А как же ты? Ты тут вырос, прожил большую часть жизни тут, в этом доме, а теперь тебе придется бежать, как и нам? Ты-то в чем виноват!?
-Я никуда поеду, - Явуз сказал это тихо, но очень решительно. - Ты правильно сказал, что я тут вырос, прожил почти всю свою жизнь. Тем более, мы нашли пакет, я выкину его и продолжу дальше жить тут. А когда все уладится, поеду к вам.

Джафар явно стал нервничать, и вся идея с переездом ему была не по душе, но разве у них было время подумать? Жаркая ночь Турции подходила к своему завершению, и яркие первые солнечные лучи уже освещали комнату хижины.
-Куда нам ехать? - Джафар вопросительно взглянул на своего дяди, и тот ответил:
-Туда, куда ведут все дороги, в Стамбул. Это большой город, легко затеряться. Джафар, сложно будет!
Дядя Явуз, не колеблясь ни секунды кинул пачку денег в сумку для своего племянника, а потом вместе с ним и Жалей вышел на улицу. Они торопливо шли к автобусной станции, находящейся, как раз, возле того самого обрыва, где обычно глупые девчонки сбрасывались вниз от неразделенной любви. Джафар насмешливо вспомнил, как клялся, что ничья другая жизнь не будет ему так дорога, как его собственная, а теперь, сжимая в свое руке изящные пальчики Жали, он полностью изменил свое мнение — ради нее ему не было жалко и умереть.
-Мы идем в гору, - запыхавшись заметила Жаля.
-Мы идем в рай, - отшутился Джафар, улыбаясь, все еще надеясь, что у них может быть будущее, и Жаля рассмеялась.
-С тобой не страшно попасть и в ад.
Они дошли до автобусной станции. Явуз, взяв паспорта молодых, пошел покупать билеты до Стамбула, а Джафар, оставив Жалю на улице, отошел позвонить с местного телефонного Акшину. Он хотел предупредить друга, что уезжает, и чтобы он продал серебристый мотоцикл, а вырученный деньги переслал ему в Стамбул.
-Куда ты, брат? Зачем тебе туда ехать?
-Всегда мечтал увидеть Босфор, - ответил Джафар, смеясь. - Выхода нет.
-Серьезно?
-Я тебе потом расскажу, как смогу. Просто сделай так, как я тебя прошу.
Джафар оглянулся и увидел, как тоненькая фигура Жали, перелезла через ограждение и прямо направлялось к тому самому обрыву. Он тут же положил трубку и выскочил на улицу, он позвал ее несколько раз, но она не обернулась или сделала вид, что не слышит его вовсе. Сердце юноши страшно колотилось, и он и в правду испугался за свою возлюбленную. Он в три огромных шага оказался около ограждения, так же с легкостью перепрыгнул, и схватил Жалю за ее тоненькую руку, сжимавшую что-то внутри ладони.
-Что это?
Жаля протянул Джафару, и в его руках оказалось то самое обручальное кольцо, которое Камран подарил ей, с турецкой надписью «Yeminler Ediyorum».
-Там написано «Я клянусь...», - она грустно улыбнулась. - Я хотела выкинуть кольцо в пропасть, чтобы больше не вспоминать, что сделал Камран.
Джафар замер, разглядывая обычное колечко с красивом надписью внутри него, а затем вернул его Жале, и та с каким-то призрением и горечью в голосе сказала, что пришло время попрощаться с прошлым. Она смело шагнула в сторону пропасти, и Джафар сразу же сделал шаг вперед. Жаля повернулась к пропасти спиной, и сильные ветер со стороны моря, поднимал вверх ее длинные волосы, и она сморщила свой облезающий носик и, подпрыгнув, весело сказала:
-Прощай.

***

В то время, пока Явуз покупал билеты до Стамбула для своего племянника и его спутницы, в шикарном номере отеля Белый Дом Турции в полнейшем одиночестве сидела на своем величественной кровати женщина, вдруг постаревшая за прошедшую ночь на десять лет. Она судорожно курила сигарету одну за одно и как-то странно нервно поглядывала в сторону входной двери. Это была Роза. Когда-то величественная королева в один миг превратилась в обычную испугавшуюся женщину, которая не находила себе место, беспокоясь, как бы, в ее комнату не ворвался Камран с просьбой освободить апартаменты. Странно, но даже в ту самую секунду, когда ее семнадцатилетняя дочь взяла за руку нищего оборванца, Розу в первую очередь передернуло от того, что Джафар был всего лишь официантом, она наиграно закатила глаза, полагая, что Камран сразу же уладить случившее, но не тут-то было, жених вдруг с миром отпустил влюбленную парочку, в то время, как Роза осталась в подвешенном состоянии.
Она встала с кровати, открыла шторы, чтобы солнечный свет проник внутрь мрака, которым она огородила себя и стала медленно и с достоинством собирать свои вещи — она уже знала, что минуты, которые она провела в роскоши, сочтены. И что вот-вот войдет либо Камран, либо его гадкий помощник Гусейн и попросит ее уехать назад в Баку, сводить концы с концами, расплачиваться под долгам и молиться, что когда-нибудь Жаля одумается.

ГЛАВА ТРИННАДЦАТАЯ. СЛАДКАЯ СОЛЬ БОСФОРТА.

Пятнадцать часов в автобусе были невыносимыми, тем более, когда жара стояла неимоверная. Жаля смотрела на блестящее синее море, которое постепенно сменялось лесными пейзажами, а потом снова показывалось на горизонте, но все дальше и дальше оно становилось, а вскоре и совсем исчезло. Она облокотилась к Джафару и положила голову на его плечо, подумав, что это было действительно большим счастьем держать его за руку. Она приподнялась, не спокойно, усаживаясь поудобнее и поцеловала его в щеку, весело засмеявшись и смутившись, Жаля подобрала ноги под себя и посмотрела ему в глаза.
-О чем ты думаешь?
Джафар вырвался из своих мыслей и мягко улыбнулся, провел рукой по ее волосам и ответил:
-О нашем будущем.
Жаля снова положила голову к нему на плечо и постаралась заснуть. Впереди ее ждала совсем неизвестная жизнь, а позади были боль и печаль, и ей казалось, что там, куда они едут, обязательно сбудутся все ее мечты, которые она так тщательно выстроила в своем сердце. Она сжала руку Джафара и снова подумала, что она оказалось такой везучей чертовкой, ведь рядом с ней человек, ради которого она была бы готова на все.
-Как бы ты хотел назвать сына? - спросила она.
-Явуз. В честь дяди. А ты?
-Джафар. В честь его отца.
Он нежно коснулся пальцами своей руки ее мягкой кожи длинных загоревших ног и прошептал: "Я тебя люблю". И теплый мед разлился внутри сердце Жали, она закрыла глаза от блаженства, наслаждаясь тем, как греют солнечные лучи ее лицо, и чувствовала, как ласковые губы Джафара целуют ее. "Мы всегда будем вместе". Интересно, а сколько клятв было сказано в Турции? Сколько таких историй, когда иностранка, приехавшая отдохнуть, именно там под палящим жарким солнцем встречает юношу, которого искренне начинает любить? Сколько обещаний слышало соленое море? И сколько слез разлуки видело небо, раскинутое над этой страной? Миллионы? Миллиарды? Но только там, в том автобусе сидели двое, готовые и в правду умереть друг за друга.
Впереди их ждал город огней и мечетей, город на семи волнующихся холмах и с проливом, где немало слез было выплакано. Город, в котором должны были сбыться их мечты, а затем разрушиться под действительностью. Город Стамбул, государство мусульман, город с Великой историей, к которой незаметно прибавилась еще одна, маленькая история двух больших сердец.

Их автобус прибыл ближе к ночи, и Жаля неистово пыталась разглядеть в темноте что-то новое и интересное, но кроме того, что все улочки, казалось бы, шли либо в высь, либо спускались к проливу, она не поняла. Джафар равнодушно отнесся к тому, что его любимая пыталась усмотреть что-то во мгле, он просто думал о своем дяде Явузе, о тех, кого оставил в Кемере, о лучшем друге Акшине, даже о Натали вспомнил. Но нет, не подумайте, Джафар не жалел, что уехал, для того, чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть, каким взглядом Джафар смотрел на Жалю, никак не усидевшую на своем месте. Это были глаза влюбленного мужчины, уже даже не юноши, а именно мужчины.
-Смотри, смотри, мечеть! - радостно захлопала в ладоши Жаля. - Такие здесь другие турчанки. Совсем другие, нежели в Кемере.
Джафар мягко улыбнулся, а затем сказал:
-Куда мы с тобой пойдем?
Жаля пожала плечами и испуганно посмотрела на него, тогда Джафар и понял, что теперь он — главный тут, теперь ему придется решать все возникшие проблемы. И ему не было страшно за такую ответственность, он был готов.
-Сегодня остановимся в гостинице, а завтра начнем искать работу и жилье.
Когда они сошли с автобуса, то почти сразу же Джафар отправился искать телефонную будку, чтобы позвонить своему дяде Явузу. Он взглянул на часы, было уже больше десяти вечера, скорее всего, Явуз должен был вернуться домой. Джафар набрал номер наизусть, но вдруг услышал какую-то ошибку. Он снова и снова набирал номер, но каждый раз — ошибка. Бедный юноша совсем не знал, что творилось в доме его детства, в том самом, который он покинул пятнадцать часов назад.
Дядя Явуз проводил молодых, а сам, уставший от бессонной ночи, решил не идти на работу, он отправился сразу домой. Но чем ближе он подходил к своему ветхому жилищу, тем больше ощущал, что что-то было не так. Он издалека увидел машины с полицейскими, и как по его саду разгуливают мужчины в форме с огромными овчарками, вынюхивающими что-то в земле. И да, среди прочего народа, собравшегося поглазеть, стоял один — иностранец, в темных очках и в черной рубашке, засунув руки в свои темно-синие джинсы. Это был Гусейн, сторожевой пес Камрана, пришедший посмотреть, как из хижины выводят в наручниках Жалю и Джафара, но не тут-то было: Явуз еще утром взял с собой белый порошок, а потом в след за кольцом Жали, туда же полетел и пакет с кокаином. Полицейские, явно разочарованные, тем, что никак не могли найти улик, беспомощно, как слепые щенки, расхаживали по хижине Явуза.
-Эй, что вы делаете!? - воскликнул старик, приближаясь к дому, и Гусейн тут же понял, какую глупую ошибку допустил — слишком плохо спрятал.
Явуз, прихрамывая, прошел мимо толпы зевак, зашел через калитку в свой сад и стал неистово орать на полицейских, пытаясь их разогнать. Один из них, видимо, самый главный, подошел к старику и деловито сказал: Мы получили анонимный звонок сегодня утром, что ваш племянник хранит наркотики. Можно ли с ним переговорить?». Явуз насмешливо прикрикнул на мужчину и ответил: «Он уехал».
Гусейн резко развернулся и стал возвращаться в гостиницу — теперь ему было нечего делать, пора искать Джафара и Жалю. Пора бы их поймать.

***
Маленькая фигурка жены уже свернулась калачиком на старом матрасе, купленном на блошином рынке, и Джафар, придя домой после трудной и тяжелый смены, еле шевеля ногами, снял шлепки и, полусогнувшись к земле, плетется к так называемой кровати. Ты пришел? - Жаля открыла глаза и сонно спросила у мужа, и тот кивнул. Она тут же спросила: «Ты кушать будешь?». Джафар молча замотал головой, мол, не голоден, но Жаля почему-то стала упрашивать его поесть: «Ты так похудел за эти два месяца, что мы здесь живем. Давай, я принесу в комнату что-нибудь. Супчик, хотя бы?». Но Джафар, будто, не слышал ее, он стал тянуть руки к ней, ласкаясь об нежную кожи его возлюбленной, и он шептал: «Любимая моя, я так скучал».
Жизнь в Стамбуле превратилась в гонку за деньгами. На следующий день после их приезда, Джафар нашел мужчину, готового сдать им целую квартиру почти в центре Стамбула за копеечные деньги — единственное, надо было заплатить вперед и сумму сразу за два месяца, а вечером бы этот мужчина принес ключи им к автобусной станции. Но он так и не появился, ни в тот день, ни на следующий. Джафар мучался, страшно ненавидя себя, за то, что отдал какому-то проходимцу большую часть тех денег, которые были найдены в хижине дяди Явуза. Но Жаля успокаивала его, крепко держа за руку: «Мы еще найдем, мы же вместе». Но этого ни случилось ни через неделю, ни через две. Квартиросъемщики не хотели брать необразованного восемнадцатилетнего юношу с загорелой кожей, и больше похожего на обманщика, нежели на честного гражданина, и его жену-иностранку. Ко всему прочему, Джафар и Жаля нигде не работали, они тратили те деньги, точнее, их последние остатки. Жаля делала, что могла. Вдруг из роскоши и богатство она попала в объятиях нищего парня, который даже читать не умел, но не проходило и дня, когда она не унывала. Она убеждала Джафара, что обязательно все наладится, и в одно прекрасное утро, ближе к сентябрю, он встретил на автобусной станции бородатого мужчину с маленькой восьмилетней девочкой, и с огромной вывеской в руках: «Ищем соседей в комнату». Это был их шанс.
Джафар подошел к мужчине и поздоровался, а потом искренне так, незатейливо, рассказал всю правду от начало и до конца. Он сказал, что с женой приехал из Кемера, так как бывший жених никак не отпускал свою невесту, а еще он сказал, что работящий и будет обязательно помогать по дому. И мужчина поверил. В тот же вечер Джафар и Жаля съехали из гостиницы, переехав в их собственное жилище — в пустую комнату в одном из лучших районов Стамбула, возле Египетского базара. В ту неделю, будто, сама удача повернулась к ним лицом: Джафар устроился работать хлебопекарем в ближайшую пекарню, а Жалю поставили за кассу там же. Иногда их смены не совпадали, и тогда они трудились дома, обустраивая их крохотную комнатушку. Вот, совершенно недавно купили матрас, хотя первое приходилось спать на полу. А теперь к матрасу добавился еще маленький телевизор, их окошко в мир. Жале каким-то волшебным образом удалось настроить в нем пару азербайджанских каналов, и тогда она с удовольствием смотрела новости, мечтая когда-нибудь поехать туда с Джафаром.

Вся их жизнь была такой спокойной и размеренной. И им, правда, казалось, что то происходило с ними в Кемере было страшным сном, но кто же из них знал, что в то время, пока Джафар и Жаля мечтали о детях, Камран вместе со своим верным псом Гусейном обыскивали каждый закоулок в Турции, расспрашивая всех по пути про двух сбежавший влюбленных. Эти два сыщика дышали в затылок уже Джафару и Жали, так близко подкравшись к ним. Слишком близко.
Это случилось утром их общего выходного, Жаля вышла прогуляться по Египетскому рынку, купить восточных сладостей и чая, она была такой красивой, что даже маленькая соседская девочка Зейнеп, возвращающаяся с прогулки, сделала ей комплимент. Джафар спустился следом за женой, он зашел в ближайший магазин и попросил у продавца позвонить — каждый день юноша отзванивался своему дяде Явузу, расспрашивая старика о самочувствие. Пока Джафар говорил по телефону, Гусейн и Камран буквально в соседнем магазине достали портреты Жали и Джафара и расспрашивали толстую женщину Фатиму, видела ли она таких. Увидев распечатку, она тут же узнала и даже активно закивала головой, но потом долго пыталась вспомнить, где же именно она видела эту парочку. Тогда Камран добавил к вознаграждению еще сто долларов, и веселая Фатима, заливаясь смехом, стала рассказывать, что разыскиваемые живут вот в этом же доме, на втором этаже, в квартире с Джавидом и его дочерью Зейнеп. Камран и Гусейн усмехнулись и тут же поднялись в квартиру. Они позвонили в дверь, и Зейнеп прижалась ухом к ней и грозно спросила, кто это.
-Мы к Джафару и Жали, - ответил Камран, стоявший немного впереди.
-Их нет дома.
-Откроешь дверь, мы подождем внутри?
Зейнеп забылась, что находилась внутри, и что пришедшие гости ее не видели, но она активно мотала головой в разные стороны, а потом сказала: Нет, папа запретил открывать посторонним.
Камран фыркнул, но с места не сдвинулся. Он решил подождать нищего юношу возле двери. Гусейн спокойно достал сигареты и закурил, а Зейнеп, наблюдая за этим из замочную щель, воскликнула: Папа говорит, что плохо курить!. Гусейн раздражено прошептал проклятия про себя, но отвечать ничего не стал. Он просто продолжил, не обращая внимание на возмущение маленькой девочкой из-за двери.
-А вот и он, наш голубчик, - Камран наиграно улыбнулся, а Гусейн выкинул сигарету.
Джафар вытянул шею, чтобы получше разглядеть тех, кто к нему обращался. Он не сразу узнал Камрана, да и откуда, ведь он видел жениха Жали всего лишь раз в жизни. Джафара лишь смутила эта напыщенность, с которой Камран обратился к нему, и только лишь после этого юноша догадался, кто перед ним. Он остановился, но смысла убегать не было — его поймали.
-Поднимаешься, щенок? - со злостью в голосе прошипел Камран, пристально разглядывая Джафара, а в голове крутилась одна мысль: И что она нашла такого в этом босаке!?. Эх, Камран, Камран, у этого босака было то, чем ты не обладал, то, что ты не смог бы никогда купить — у него было сердце.
Джафар сровнялся с Камраном и собирался уже нанести удар, но тут увидел, как Гусейн, приоткрыв пиджак, показал спрятанный пистолет во внутреннем кармане. Джафар остановился, смотря в насмешливые глаза Камрана, будто, еще не догадываясь, что произойдет дальше. Он открыл дверь, и маленькая Зейнеп отшатнулась от замочной щели в сторону. Джафар подумал, что это даже хорошо, что он не ударил Камрана, ведь Зейнеп могла бы увидеть, а такое видеть в ее возрасте было бы страшно.
-Иди, давай! - прохрипел Камран, проталкивая внутрь Джафара, и тот, будто, смирившись со своей участью, вошел внутрь.
-Можно, она уйдет? - спросил Джафар, кивая головой в сторону Зейнеп.
-Ага.

Юноша наклонился над восьмилетней девочки и быстро шепнул: "Скажи жене не возвращаться сюда. Явуз", а затем выпрямился, а Зейнеп, чувствуя страх, тут же выбежала на улицу. Она бежала, что есть мочи на Египетский базар, разыскивая среди толпы туристов, других турчанок, Жалю, и когда увидела ее, подбежала вся в слезах, и схватив за бедра, прижавшись к девушке от испуга, сказала: "Твой муж передал, не возвращаться туда. Явуз". Холод пробежался по коже Жали. Она все поняла. Кто же знал, что в списке ее покупок, помимо чая и сладостей, был тест на беременность, кто же знал, что там под сердцем она носила ребенка от самого любимого человека, а теперь все, что ей оставалось — это вернуться в Кемер и ждать, когда туда придет Джафар. Она другого и не хотела. Жаля обняла Зейнеп крепко-крепко и шепнула: «Все хорошо будет. Иди к отцу, без него не возвращайся домой», а затем направилась на знакомую автобусную станцию.
Жаля вышла из Египетского базара, увидела пролив Босфора, изумрудные воды, казавшиеся ей такими синими, взглянула последний раз на мечеть, расположенную недалеко и пошла. Странно, но у нее не было слез, будто, она все еще надеялась увидеть его живым и невредимым. Будто, она все еще думала, что у них получится настоящая семья, совсем даже не предполагая, что как только Зейнеп убежала, ее возлюбленный, ее муж, ее сердце, ее душа уже перестал чувствовать страх, он уже знал, что дальше будет. Джафар смело и даже с каким-то вызовом смотрел в глаза Камрану.
-Пройдемте, - он открыл дверь в их комнату с Жалей, сел на матрас, чувствуя, что сейчас будет конец, прочитал про себя молитву, и даже не дернулся, когда Гусейн достал пистолет и несколько раз выстрелил в него. Даже не вздрогнул, почувствовав боль в середине своей груди, просто упал на матрас, раскинув руки, и подумал: "Хоть бы она была счастлива без меня".

Конец.