14 октября 1937 года в Лондонском судебном дворе состоялось слушание моего дела к Его Светлости герцогу Эдмонду Роберту Дорсету, Его Светлости герцогу Эдварду Филиппу Карлайлу и Его Светлости герцогу Эдварду Ньюкасл. Представленные мной 14 августа 1937 года документы были внимательно изучены и рассмотрены в течении двух месяцев. На рассмотрения представленных мной документов я всегда был приглашаем лично, посему о результатах рассмотрения дела я несомненно знал заранее. Знал я, увы, вести печальные, коробящие своей подлостью и темнотой, не только меня, но и многих представителей Дворянского общества Соединенного Королевства Британских островов.
Впрочем, начнем все же с первого дня моего появления в кабинете Комитета по рассмотрению общественных следственных проблем. Принят я был прекрасно. Унтер-офицер 1-го класса Комитета по рассмотрению общественных следственных проблем Деметр Фрост с вниманием выслушал изложение моего вопроса, надев белые перчатки, принял все документы, составил на основе принятых документов и предметов реестр. Также господин Фрост уточнил у меня уведомил ли я лица, обвиняемые мной в совершении общественного преступления о выдвигаемых мной обвинениях, и попросил предъявить опросный лист, коий я должен был попросить заполнить обвиняемых в присутствии двух общественных свидетелей. Я передал господину Фросту три опросных листа "О деле по обвинению в злоумышленной клевете в адрес митрополита Ленинградского Его Императорского Высочества Великого князя и наследника Всероссийского престола Алексия Николаевича Рюрика-Романова, исходившей от Его Светлости герцога Эдмонда Роберта Дорсета, Его Светлости герцога Эдварда Филиппа Карлайла и Его Светлости герцога Эдварда Ньюкасл", заполненные и подписанные в моем присутствии, а также в присутствии моих общественных свидетелей Его Светлости герцога Филиппа Кардиффа и Его Светлости герцога Чарльза Нориджа. Листы сии, на мой взгляд и на взгляд приглашенных мной общественных свидетелей, обвиняемыми были заполнены весьма легкомысленно и некорректно, о чем и говорилось в прилагаемой нами дополнительной записке. Господин Его Светлость Эдвард Филипп Карлайл позволил себе весьма несколько легкомысленных ответов в виде своих объяснений на весьма серьезно и сурово составленные нами анкеты. Господин Фрост составил реестр опросных листов, в коий вошла и наша дополнительная записка, и, испросив у меня подпись и под сим документом, назначил для меня время возможного первого общения в Комитете по рассмотрению общественных следственных проблем с лицами, обвиняемыми мной в преступлении. Сей датой стало 27 августа 1937 года.
Пятница, 27 августа 1937 года, стал для меня и моих общественных свидетелей поистине днем черной тревоги за будущее человеческого общества. Ровно в 13 ч. 00 мин. мы с Его Светлостью герцогом Филиппом Кардиффом и Его Светлостью герцогом Чарльзом Норидж вошли в Кабинет унтер-офицера 1-го класса Комитета по рассмотрению общественных следственных проблем господина Фроста. С нами же в сию обитель справедливости вошли и господа Его Светлость герцог Эдмонд Ньюкасл, Его Светлость младший герцог Эдвард Ньюкасл, Его Светлость Филипп Карл Карлайл, Его Светлость младший герцог Эдвард Филипп Карлайл и Его Светлость герцог Эдмонд Дорсет. Господин Бригадир Комитета по рассмотрению общественных следственных проблем господин Стив Винтер, приглашенный господином унтер-офицером 1-го класса Деметриусом Фростом по настоянию Его Светлости старшего герцога Ньюкасла и Его Светлости старшего герцога Карлайла, продемонстрировал нам первые результаты рассмотрения предоставленных нами документов. Комитетом по рассмотрению общественных следственных проблем наши документы были сочтены разумными и достойными аргументами, внимание к проблеме, кою мы требовали рассмотреть, и вовсе в рассуждении следователей заставляло задуматься о нас, как о весьма и весьма достойных подданых нашего Королевства, беспокоящихся о чести, безопасности и морали общества. Особую признательность Комитет по общественным проблемам выразил нам за беспокойство о наличии у следствия дактилоскопич