Поправки, ужесточающие закон о митингах и шествиях. Коснётся автомобилистов? законы касающиеся автомобилистов

Вот маленький отрывок:

С.БУНТМАН (ведущий): Нет, я абсолютно не отрицаю, что важны нюансы и все эти поправки важны, их все надо разбирать, но вот именно, скажите, связанные с автомобилями. Вы говорили о провокациях, о нарушениях, Сергей - что навело вас на мысль? Если не как все считать, а 90% пишущих нам считают, что это синие ведерки вас навели на мысль об автомобилях, то что?

С.МАРКОВ (единорос): Знаете, я хотел возразить. В вашем вопросе есть некоторое утверждение о том, что провокация, что три дня. На самом деле, провокации именно вот там, в трех днях, коренятся. Что касается регулирования транспорта, то здесь никаких особых провокаций нет. Я лично тоже не считаю, что с синими ведерками какие-то провокации были, вовсе нет. Там просто правовой вакуум оказался. Просто оказалось, что они законом просто вообще не регулируются. И просто нормы обычные, которые существуют для всех остальных, они сейчас распространяются и на транспорт.

С.БУНТМАН: А с ведерками это просто совпало?

С.МАРКОВ: А с ведерками это совпало.

С.БУНТМАН: Совпало, да?

С.МАРКОВ: Ну конечно. Все это началось где-то три недели назад, а законопроект фактически был готов еще месяца три назад. Он просто обтесывался, обтирался и так далее. И это не столько совпало. То есть, с одной стороны, совпало, но, с другой стороны, началась кампания борьбы против этого закона, опираясь на эти синие ведерки. И я за это время сейчас довольно много интервью даю по тому закону, в том числе и западным СМИ. Поверьте мне, они меня спрашивают уже по-английски, говоря слово «blue migalki», понимаете? То есть синие мигалки - как «спутник», еще что-то такое. Мы обогатили английский язык.

С.БУНТМАН: Мигалками обогатили?

С.МАРКОВ: Да.

С.БУНТМАН: Потому что мигалка - это не что «жирофары» во Франции. Это уже явление надтехническое, я бы сказал.

С.МАРКОВ: Это уже национальное. Причем проблема есть, я согласен. Сейчас вот в «Российской газете» моя статья должна выйти на тему, связанную с этим. Я считаю, что у нас мигалок слишком много, надо их серьезно сократить. И понятно, граждане когда так говорят, они понимают, что все это… то есть протест этих синих ведерок - я против него ничего не имею, я, наоборот, где-то даже сочувствую этим людям, поскольку считаю, что количество мигалок должно быть серьезно сокращено.

С.БУНТМАН: А в чем же тогда дело?

С.МАРКОВ: Еще раз повторяю, наш законопроект ориентирован не против синих ведерок, а против оранжевых технологий, грязно-оранжевых технологий, которые хотят подчинить себе эти синие мигалки.

С.БУНТМАН: Как они в потоке выражаются, в автомобилях?

С.МАРКОВ: Объясняю, все очень просто. Поскольку это не регулировалось законом, то туда прямо как мухи на дерьмо прибежали оранжевые всякие политики…

С.БУНТМАН: Пример?

С.МАРКОВ: Вы посмотрите список людей, которые немедленно прибежали к этим синим ведеркам, все стало вокруг них тереться. Синие ведерки - это абсолютно естественный протест граждан против пошедшей не туда системы с мигалками.

С.БУНТМАН: Анатолий, не знаю, как вы, мое дело сторона, но я бы услышал конкретную историю…

А.ЛОКОТЬ (КПРФ): Понимаете, я против того…

С.МАРКОВ: Сейчас, секундочку, извините, я не договорил фразу просто. Хотя с помощью синих ведерок, этого законного протеста, незаконно блокировать транспортные магистрали, пользуясь тем…

С.БУНТМАН: А были случаи блокирования?

С.МАРКОВ: Ну как, а вы не видели, что эти самые пытались все время на Марше несогласных блокировать магистрали? Все время по улицам собирались пройти…

С.БУНТМАН: Стоп. Я имею в виду автомобили. Автомобили блокировали движение?

С.МАРКОВ: Нет, не блокировали. Но если это не регулируется законом никак, рано или поздно будет бардак и беспорядки. Что, не понимаете, что ли?

.......

вот ещё:

С.БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, уважаемые депутаты, свой вопрос, который я задавал в первой части программы: все-таки по каким признакам? Именно в потоке у нас автомобили, в отличие от пешеходов, несут на себе массу надписей, аэрография так называемая, это рисунки, нанесенные на автомобили, и дальше у нас есть - реклама страховых компаний, масса неопознанных надписей, которые регламентируются только ПДД: у нас должен быть читаемый номер, мы не должны закрывать номер, тонированные стекла передние не должны быть, и так далее и тому подобное. Как на взгляд вот эту акцию вдруг видят? У одного ленточка какая-нибудь, у другого, у третьего. Ах, акция! - подумал сотрудник ГИБДД или кто-нибудь еще. И что? Вот акция - это что?

С.МАРКОВ: Сергей, как вы, наверное, знаете, не существует абсолютно жестких линий в обществе, их трудно провести. Поэтому в данном случае принимает соответствующий орган исполнительной власти решение, правоохранительные структуры. Либо есть возможность обжаловать это в суде - тоже суд принимает решение. Вы знаете, это немножко философский вопрос. Что такое куча? Пять - это куча? Куча. Три куча? А два? А один? Это вопрос требует…

С.БУНТМАН: Как вы предлагаете?

С.МАРКОВ: Абсолютно четкой, жесткой грани нет и никогда не будет.

А.ЛОКОТЬ: Да, абсолютно согласен, Сергей. Вы задали принципиальнейший вопрос. Даже в поправках к закону, автором которых является Сергей Александрович, нету четкого разграничения. Этот автомобиль - как определить, он относится к данному мероприятию или не относится? Или он случайно здесь встал? Или с символикой он едет. Или два автомобиля друг за другом с символикой едут - это автопробег или не автопробег? Сергей только что согласился и признал, что это отдается на волю решениям местного начальника. Это будет произвол. Это тот самый произвол, с которым мы сталкиваемся сегодня. Создается просто еще поле для этого произвола. А запретительная мера будет действовать здесь во всей красе. Мне как практику это понятно абсолютно.

С.МАРКОВ: Не будет действовать во всей красе. Если два брата будут ехать на двух автомобилях и при этом у них будет написано название дачи, не будет считаться это пикетом, демонстрацией…

А.ЛОКОТЬ: Почему? Это вы так полагаете или в законе так написано?

С.МАРКОВ: Да, я так полагаю.

С.БУНТМАН: А почему они не будут считаться?

А.ЛОКОТЬ: Вы так полагаете. А чиновник, милиционер, принимающий решение, может думать совсем по-другому. У него другая конъюнктура сложилась, предвыборная ситуация или еще какое-нибудь политическое обострение сезонное. И он, исходя из этой конъюнктуры, будет принимать решение. И в данном случае, к сожалению, даже наше с вами мнение никакого решающего значения не будет иметь, потому что депутаты и Госдума и комитеты даже не имеют права толковать закон. Мы проголосуем, а толковать дальше будут чиновники и суды.

С.МАРКОВ: Естественно. А как вы думаете? Депутаты принимают законы, а в дальнейшем исполняют их чиновники или, другими словами, исполнительная власть. Так во всех странах мира. И так у нас происходит. И не запугивайте, Анатолий, людей тем, что существует во всем мире. Во всем мире есть такие законы, между прочим. Во всех странах, на которые вы нам предлагали не ссылаться. Но они существуют везде. Точно такие же законы. И везде нормальным образом исполняются. Речь идет о том, что если факторы носят какое-то общественно-политическое значение, то власти должны о них знать, и они должны регулироваться, чтобы не было столкновений. Вот я на примере двух братьев, едущих по дороге, на которых написано название их дачи. Его можно развернуть. А вот если у них будет на даче, условно говоря, «Адольф Гитлер» написано или какие-нибудь другие такого рода лозунги, это уже будет общественно-политическая акция, которую требуется действительно регулировать и либо запретить, если это пронацистские лозунги, либо, если просто националистические, ярко политические, то в этом случае маршрут их должен быть проложен не через кварталы, где их политические оппоненты. То есть власти обя